День катастрофы...

Моя бабушка (мамина мама), Маня Зусевна, за несколько дней до сдачи Одессы сумела где-то получить несколько десятков(!) посадочных талонов на один из последних пароходов. До отплытия оставалось около 20-и часов... Она разнесла билеты родственникам-знакомым, кого застала, кому под дверь сунула, взяла детей и пошла в порт. Давка была страшная, без посадочного талона шансы нулевые. С талонами -- как повезёт... Те родственники, которые успели на пароход -- выжили. Все остальные -- погибли...
У отца другая картина. Они были в Винницком гетто. Бабушка, деда дядья старенькие, четверо детей. Старшему, моему папе было около 6-и, младшей -- несколько недель. Они выжили, все кроме стариков. Старики умерли от болезней, стресса, голода. Бабушку с детьми выкупил дед, за деньги. Он воевал, попал в плен, бежал, пешком пришёл, по ночам, скрываясь от всех и нашёл семью... Повезло. Большинство в этом гетто погибли...

День катастрофы...

Моя бабушка (мамина мама), Маня Зусевна, за несколько дней до сдачи Одессы сумела где-то получить несколько десятков(!) посадочных талонов на один из последних пароходов. До отплытия оставалось около 20-и часов... Она разнесла билеты родственникам-знакомым, кого застала, кому под дверь сунула, взяла детей и пошла в порт. Давка была страшная, без посадочного талона шансы нулевые. С талонами -- как повезёт... Те родственники, которые успели на пароход -- выжили. Все остальные -- погибли...
У отца другая картина. Они были в Винницком гетто. Бабушка, деда дядья старенькие, четверо детей. Старшему, моему папе было около 6-и, младшей -- несколько недель. Они выжили, все кроме стариков. Старики умерли от болезней, стресса, голода. Бабушку с детьми выкупил дед, за деньги. Он воевал, попал в плен, бежал, пешком пришёл, по ночам, скрываясь от всех и нашёл семью... Повезло. Большинство в этом гетто погибли...